Вообще-то Нидерланды терпеть не мог «День дураков». Первый день апреля для него ничем не отличался от остальных весенних дней, но ровно до тех пор, пока голландец не начинал понимать, что окружающие ведут себя более чем странно. По общежитию витали сомнительные новости и слухи, встречные как-то уж слишком выжидающе следили за каждым действием, превосходя один другого. Но даже это ни о чем не говорило до первого стоящего розыгрыша, зрителем или участником которого он оказывался. Тогда Йорис хлопал себя по лбу, вспоминая, что сегодня первое число, день сумасшествия и несмешных шуток. Ну и все. На этом открытия заканчивались. На фоне сомнительного празднества он вдруг ностальгировал по ван Ноорту, ван Мейдену, Баренцу и Роггевену.
Но не в этот раз! Сегодня он решил, в кои-то веки, выкинуть хоть одну штуку, чтобы было что вспомнить потом. Шутник из него был никакой, слово «розыгрыш» казалось таким же пустым, как «инновации» после пяти минут непрерывного повторения, но беда не беда, когда есть трава. Йорис вовремя вспомнил, что давно хотел попробовать выкурить горький китайский чай, которым однажды его щедро одарил Кику. Чисто из любопытства, ни в коей мере не в силу психологических извращений. Когда японец вдохновлено описывал прелести хорошего чая, рассказывая, что, в отличие от пакетированной пыли, заваренные листья можно съесть и это будет только на пользу организму, ван дер Вайк не преминул тайком отведать сушеный, свернутый в маленькое колечка листик. Он был горьким и не особенно приятным. Но зато потом! Воздух казался сладким, и голландец как полоумный вдыхал его ртом в попытке понять, почему так происходит. Именно тогда ему стало ясно, что этот чай нужно будет выкурить и посмотреть на результаты.
Чай еще никогда не казался таким отвратительным. Даже тщательно накрошенный, он отвратительно пах, и производимый дым на вкус был похожим. Но зато в какой-то момент Йорису стало почти наверняка понятно, что он азиат.
«Какой к черту азиат, не сходи с ума. Надо сходить к Хонде, узнать, нет ли у него чего похожего, но более приятного в… подожженном виде».
Решив не откладывать посещение в долгий ящик, он вывалился из своей комнаты (периодически проверяя руками, что глаза не превратились в китайские или корейские щелочки) по направлению «налево». Потом «направо». А когда понял, что не помнит, какой рукой он берет ложку и какой ногой выполняет штрафные, увидел, что все двери на одно лицо, без стука размашисто отворил первую попавшуюся.
– Пам-пам!